Праздничное, или Уроки китайского 五

Ни дня без праздника.

Сказанное в особенности касается жанра пинтань, в котором сочетаются чтение поэзии и пение под аккомпанемент музыкальных инструментов, в целом называемое таньцы (彈詞), с декламацией прозаических текстов в лицах, а также другие виды сценического искусства, такие как конферанц, кукольный театр, клоунада, демонстрация приёмов боевых искусств, а то и просто импровизация, неподвластная какому-либо определению, не говоря уже о диалогах с публикой, способных непредсказуемо изменить ход представления вплоть до инициирования потасовок в зале и за его пределами.

......

Ничего более об авторе мы сказать не можем. От него не сохранилось ни имени, ни какой-либо другой личной информации, что было обычным для незнатных сочинителей. Неизвестно и точное время создания рукописи. Несмотря на инициальную формулу в начале сказа «в стародавние времена», помещающую события в неопределённом прошлом, далее автор проговаривается и даёт прямое указание на момент действия сказа: «пятьдесят третий год блистательного правления Канси (康熙)», что соответствует 1715-му году от РХ. Очевидно, что это нижняя граница даты написания, верхняя же грубо оценивается нами по стилистическим особенностям фразеологии концом XVIII-го столетия.

........

Нам также ничего не известно о прототипах героев сказа, ни о литературных, если принять гипотезу раннего написания, ни о реальных, если таковые существовали. Персонажи сказа, по большей части, люди крестьянского сословия, поэтому они не могли оставить после себя никаких следов в истории, хотя некоторые исследователи указывают на содержащиеся в тексте сказа аллюзии с широко известной «сектой Белого лотоса» (白蓮教). Нам они кажутся надуманными. В любом случае, эту гипотезу нельзя проверить, поскольку нет никаких исторических свидетельств о «Белом лотосе» на время действия сказа; от последствий массовых репрессий секта оправится и вновь заявит о себе несколько позже, а к тому времени, как следует из текста, часть героев погибнет, другие покинут Китай, оставшиеся же вернутся к своему прежнему, малоценному для памяти потомков, существованию.

Что же касается песенной части сказа, таньцы, то она, в основном, переведена нами в прозаической форме, оставлены только небольшие стихотворные фрагменты, для сохранения аутентичности. Мы исходили из того обстоятельства, что без музыкального сопровождения незамысловатые рифмованные строки, да ещё и в переводе, не представляют для современного читателя никакой эстетической ценности. Кто, кроме школьников, читает ныне романы в стихах?

Перевод с китайского песни без слов. Черновик