Сообщения
 |
| Статья про нашего мальчика. |
Например, от статьи к статье, от сайта к сайту путешествует 89 м/c -- среднегодовая скорость ветра на Ай-Петри. Кто-то так прочёл-написал оригинальное значение 8,3 м/c. Или же утверждения о том, что башню планировали поворачивать за растяжки. Господа, повернуть так башню, не уронив её, в принципе невозможно, это доказывается строго математически. В месте крепления тросов к башне появляется лишняя степень свободы, которую никак нельзя устранить без дополнительного закрепления. Короче говоря, читайте оригинал статьи (содержится в картинках, кликабельно). К сожалению, это практически всё, что осталось от проекта. Сам он ушёл в архивы, в начале в архив наркомата тяжёлой промышленности, а потом уже в неведомые дали.
 |
| Продолжение статьи. |
По счастью для нас, автор и вдохновитель проекта ветряка на Ай-Петри Юрий Васильевич Кондратюк --фигура знаменитая, которой, как и Уфимцевым, интересовались специальные архивариусы. В 1977 году, благодаря Борису Ивановичу Романенко, сослуживцу и однополчанину Кондратюка, ЦК КПУ созвало специальную комиссию под председательством вице-президента АН Украины Г.С. Писаренко. Эта комиссия позволила обнародовать обстоятельства жизни и смерти Кондратюка, собранные как самим Романенко, так и архивариусами. В частности, было рассекречено настоящее имя Кондратюка.
В 1988 году, в рамках подписной научно-популярной серии "Космонавтика, астрономия" издательства "Знание", Б.И. Романенко публикует брошюру "Юрий Васильевич Кондратюк", содержащую биографию этой незаурядной личности. Её можно прочесть в сети. Биография основана на твёрдо установленных архивных фактах, хотя и представлена от лица самого Романенко, с его собственной трактовкой событий и людских мотивов поведения, не всегда, на мой взгляд, правильной. Но автор, надо отдать ему должное, не путает личное мнение с объективной реальностью (как правило). В то время книжка произвела на меня сильное впечатление, в чём-то даже мировоззренческое. С тех пор я её пару раз перечитывал, каждый раз по-новому видя описанные в ней события, поэтому хорошо понимаю желание Романенко вставить собственный комментарий по тому или иному поводу. Помещённый в конце книги синопсис охватывает промежуток времени в 80 лет -- почти вдвое больше земной жизни Кондратюка, человека с двумя фамилиями, но без высшего образования и постоянного места жительства. Характерно, что публикация этого труда не завершила исследования обстоятельств жизни и смерти этого выдающегося изобретателя. В частности, в начале 90-х годов по показаниям однополчан Кондратюка были установлены дата и место его гибели, отличные от указанных в брошюре, а именно, 22-25 февраля 1942 года, д. Кривцово, Болховский район, Орловская область. |
| Юбилейная монета в 2 гривни в честь столетия со дня рождения Кондратюка. |
В 16-ти летнем возрасте в жизни Александра происходит событие, определившее его последующую судьбу. Он прочёл книгу "Туннель", сочинения Б. Келлермана. Прочёл её, между прочим, в том же 1913 году, когда она была впервые издана в Германии. Русский перевод был опубликован в "Бюллетенях литературы и жизни" в сентябре. Такие тесные были культурные связи между Россией и Германией. Ничто не предвещало, как говорится. Сам я роман Келлермана не читал (есть в сети), но с его содержанием знаком. Герои книги кладут свою жизнь на строительство туннеля между Европой и Америкой, не больше, не меньше. Опупея в стиле соцреализма, не хуже "Как закалялась сталь". Как много лет спустя в частном письме рассказывал сам наш герой, в то время уже Юрий Кондратюк, роман толкнул его мысль в сторону грандиозных проектов космического масштаба. С ними он больше не расставался.
В 1915 году тяжело заболела бабушка. Что с ней случилось, Романенко не пишет, но Александру пришлось переехать к её сыну, своему дяде. На следующий год он оканчивает гимназию с серебряной медалью. В то время ему уже было 19 лет, предельный возраст для гимназиста. Видимо, он поступил на учёбу поздно, в 11 лет, а то и позже, сдав экстерном начальные классы. Вряд ли он был второгодником. В том же году он поступает в Петроградский политехнический институт, но поучиться ему там не удаётся. Он так и остаётся на всю жизнь гимназистом, хоть и с серебряной медалью. Зато в Петрограде он поселяется у своей "мачехи" и знакомится со своей единокровной сестрой Ниной; людьми, сыгравшими не последнюю роль в его жизни.
Вместо института Александра призывают в армию, в школу прапорщиков, по окончании которой его направляют на Кавказский фронт, в Турцию. Там он служит недолго, до Октябрьской революции 1917 года. Из Турции он своим ходом отправляется на родину, в Полтаву, но на Северном Кавказе его мобилизуют во второй раз, что не совсем понятно, поскольку в 17-м году на Кавказе армия формировалась на добровольческой основе. Возможно, Александр ехал до неё больше года, что правдоподобно, учитывая тогдашнюю ситуацию. В Добровольческой армии Александр не задерживается, дезертирует и продолжает свой путь в Полтаву, где оказывается в мае 1919 года. Там он не находит никого из родных и с месяц живёт у своего гимназического товарища, после чего переезжает в Киев, где встречает мачеху и сестру, бежавших из Петрограда. "Белую гвардию" читали? Ну, вот. Александр оказывается мобилизован в третий раз вместе со своим другом детства. С ним они сговариваются дезертировать из санитарного поезда, следующего в Одессу. Александру это удалось, а его товарищ умер от тифа по дороге.
Александр поселяется у родителей умершего друга, на Черкащине, где живёт до 1925 года, работая на разных должностях, преимущественно в пищевой промышленности. В это время не прерываются его контакты с мачехой, он высылает ей продукты, она ему -- документы на имя Юрия Васильевича Кондратюка. Тут в городе Малая Виска, в 1921 году, и происходит эта очень тёмная история со сменой имени. Вероятно (тут я высказываю свою версию, несколько отличную от версии Романенко), причиной такой смены стало не столько имя Александра Шаргея, сколько имя умершего Юрия Кондратюка. Романенко повторяет версию родственников и близких Шаргея/Кондратюка об источнике проблем в факте его службы в Белой армии. Но в 1921 году у Александра такой проблемы не было, он спокойно встретил приход Советской власти. Напротив, проблемой была смена имени в маленьком городе, где все на виду. Кондратюк-настоящий не был совсем посторонним человеком мачехе Александра. Знал куда уходят документы и брат умершего, но зачем ему нужно было воскрешать близкого родственника в лице незнакомого человека со сложной биографией, науке пока неизвестно. Известно только, что в 1922 году Александр/Юрий приезжал в Киев. Под каким именем? Романенко утверждает, что под настоящим. Теоретически, как раз в Киеве его и могли повязать под этим именем, призывался-то он оттуда. Но и под фальшивым именем его могли встретить знакомые настоящего Кондратюка. Зачем он приезжал в Киев? Романенко пишет -- учиться, но вернулся больной тифом. Однако, тиф -- не самая подходящая болезнь для путешествий. Интересно также, что архивариусы нашли запись на воинский учёт в Малой Виске на имя Ю.В. Кондратюка за 1924 год, и это всё о нём. То есть, до этого власти им вообще не интересовались. Пройдёт ещё несколько лет, прежде чем белогвардейское прошлое сможет кого-нибудь заинтересовать. Короче, тайна сия велика есть. В конце концов, это могла быть банальная человеческая глупость, которой не лишены даже гении.
В 1925 году Юрий отправляется в новое жизненное путешествие. В стране начиналась сельскохозяйственная кооперация, для неё требовалась инфраструктура, помимо прочего была начата стройка крупных элеваторов на Северном Кавказе. Туда и собрался Юрий Кондратюк, но в начале он съездил в Москву за направлением на стройку. Об этой поездке не осталось документальных свидетельств, но, вероятно, в Москве Кондратюк встречается с уже известным нам певчим В.П. Ветчинкиным. Собственно, с этой встречи и должен был начаться этот пост, но без столь обширного вступления вообще ничего не было бы понятно, ведь и с ним много неясного.
К Ветчинкину у Кондратюка было дело космических масштабов в самом прямом смысле этого слова. Как мы помним, с момента прочтения "Туннеля" наш герой был одержим идеями грандиозных преобразований, которым посвящал всё своё свободное время. Он не был пустым мечтателем, но подошёл к делу целеустремлённо и методично, сконцентрировавшись на межпланетных перелётах. За десять с лишком лет работы он последовательно рассмотрел основные аспекты проблемы. К 1925 году у него уже был готов обстоятельный труд на эту тему, его следовало предать гласности. Ветчинкин же в то время был крупнейшим специалистом в стране по реактивному движению вообще и межпланетным полётам в частности, и мог бы оказать помощь в этом деле. И хотя нам неизвестно, была ли в действительности та встреча, но рукопись к профессору несомненно попала, его рецензия на неё сохранилась. Рецензия, в целом, похвальная. В ней Ветчинкин сравнивает Кондратюка с другими учёными-самоучками, в том числе, с Уфимцевым. Кроме того, он рекомендует перевести Кондратюка на работу в Москву, ближе к научным центрам. Но эта рекомендация на тот момент не была реализована, хотя в газетной статье 1926 года от имени Главнауки (прообраз Академии наук СССР, действовавший до окончательного преобразования Императорской академии в советскую) деятельность Кондратюка была одобрена.
Кондратюк приехал на Северный Кавказ (вернулся на места боевой славы, можно сказать; где его никто не помнил, разумеется) и стал работать по выбранной специальности -- механик элеватора. Там он знакомится с инженером П.К. Горчаковым, которого Романенко подозревает в каких-то грехах, но без каких-либо серьёзных обоснований. Якобы Горчаков потом паразитировал на таланте Кондратюка. Они работали вместе, это правда. Кондратюк, скорей всего, был в этой паре генератором идей, но для успеха этого мало. Какой-никакой, но Горчаков был инженер, он был способен вести документацию, чего не скажешь о Кондратюке. С рецензии Ветчинкина и до 1933 года продолжается переписка Кондратюка со специалистами по ракетной технике. Автор делает всё новые и новые правки в своих рукописях, но они всё ещё остаются далёкими от общепринятых в то время формальных норм подачи материала. И это при том, что тематика рукописи была совершенно пионерская. В традиционных науках своеобразие мысли Кондратюка было ещё большим, разумеется. Полтавскому гимназисту был просто необходим специалист, доводящий идеи до понятного исполнителям уровня. Таким специалистом, в моём понимании, и стал П.К. Горчаков, выступавший соавтором в оформленных изобретениях Кондратюка (отнюдь не во всех, кстати). И большой вопрос, кто кого эксплуатировал в этом тандеме.
В 1927 году, стараниями Горчакова, Кондратюка переводят на работу в Сибирь, в район Новосибирска. Помимо своей непосредственной работы по механизации и реконструкции элеваторов, Кондратюк продолжает попытки продвижения своего труда по межпланетным сообщениям, которые заканчиваются публикацией книги за счёт автора. Дела на основной работе в Хлебстрое идут хорошо, что позволяет ему оплатить тираж в 2000 экз. С начала 1930 года он работает на должности помощника районного инженера, которым является всё тот же Горчаков. 31 июля их, и некоторых других сотрудников Хлебстроя, арестовывает ОГПУ по подозрению во вредительстве. Через несколько месяцев их приговаривают (без суда) к различным лагерным срокам, причём Горчаков получает 5 лет, а Кондратюк только 3 (это к вопросу о купании в лучах славы). Чуть позже лагеря заменяют ссылкой, и в июне 1931 года, после года заключения, они попадают в шарашкину контору в Новосибирске на работу инженерами-конструкторами по бетону.
В это время, как мы помним, заканчивается строительство ветряка под Балаклавой. У многих авторов можно найти рассказ о том, как в 1932 году нарком тяжмаша Серго Орджоникидзе, верный соратник товарища Сталина, посетил Крым для отдыха и поразился отсутствию там электричества, после чего распорядился учинить конкурс на постройку ветроэлектростанции. Это сочинение из разряда "жития советских святых". Во-первых, Серго и прежде бывал в Крыму, так что имел представление об этом богом забытом клочке земли и много ранее. Во-вторых, фелдшер по образованию и покровитель по призванию, нарком совершенно ничего не смыслил во вверенном ему хозяйстве. В-третьих, он и наркомом-то тяжмаша был назначен только в том же 1932 году, так что у него хватало других проблем. Будучи наркомом, Серго занимался тем, что повсюду внедрял лично проверенных им людей, нередко зависимых от него самого. Они и работали. Не самая худшая стратегия руководства, хотя и далёкая от успешной. Однако, конкурс действительно состоялся. Инициатором его естественно должен был бы быть Центральный ветроэнергетический институт (ЦВЭИ), отпочковавшийся от ЦАГИ. Этот конкурс стал логическим продолжением удачного эксперимента ЦАГИ под Балаклавой.
Поскольку это был, всё-таки, конкурс, то помимо ЦВЭИ назначается второй участник -- Украинский институт промышленной энергетики УИПЭ. И тут случается чудесное, подобное тому, что вы, наверное, видели в художественном фильме "Гарри Поттер и Кубок огня". Осенью 1932 года объявляется третий, незапланированный участник -- группа сотрудников Запсибэнерго, во главе со свежеосвобождёнными из ссылки (но не со снятыми обвинениями во вредительстве) Кондратюком и Горчаковым. К слову сказать, эта пара прежде никогда не занималась ни ветряными машинами, ни даже просто энергетикой. Тем не менее, им не только поручается создание эскизного проекта, но и выделяется финансирование для него. Романенко не видит в том ничего чудесного, полагая лишь простую инициативу снизу. Его не смущает и то обстоятельство, что наши герои были освобождены из ссылки по ходатайству тяжмаша и при участии самого Серго. Возможно, их заявка действительно потрясла наивное воображение наркома, но вначале она должна была как-то к нему попасть от вредителей из Новосибирска... Вы всё ещё верите в Деда Мороза? Он-то наверняка и посоветовал наркому приглядеться к талантливому самородку, и бородка этого деда вполне очевидно проглядывает. Щепетильный вопрос решался устно и через третьих лиц, так что вряд ли мы узнаем всю правду.
Проект, получивший название "Икар", был подготовлен за два месяца. Кроме Кондратюка с Горчаковым в нём также участвовали Б.А. Злобин и Н.В. Никитин. Роль последнего нередко преувеличивается, что легко объяснимо. В последующем Никитин прославился своими собственными проектами, наиболее значимые из осуществлённых -- монумент на Мамаевом кургане и Останкинская телебашня. Более того, тиражируется мнение о том, что в проекте Останкинской башни были использованы разработки того самого "Икара". Однако сам Никитин говорил, что прототипом Останкинской башни послужила телевышка в Штутгарте, а у Кондратюка он всего-навсего занимался расчётами ветровых нагрузок. В начале проекта "Икар" вчерашнему выпускнику Томского политеха Никитину ещё не было 25 лет, так что, ничего удивительного.
Проект Кондратюка встречает отпор со стороны ЦВЭИ, что понятно мне с высоты прошедших десятилетий развития ветроэнергетики. Специалистам ЦВЭИ, должно быть, и без этой высоты было всё ясно, не говоря уже о легко объяснимой ревности. Однако "Икар" занимает второе место на конкурсе, Серго лично благословляет Кондратюка и Горчакова. С точки зрения дворцовых интриг, всё было обставлено очень грамотно. Основным исполнителем был назначен новичок в профессии -- УИПЭ, к нему в Харьков прикомандировали Кондратюка для параллельной разработки вторым номером футуристического "Икара" и обогащения идеями первого, главный же специалист ЦВЭИ оказался обойдён, зато на его долю досталась экспертиза и критика. Романенко поливает сотрудников ЦВЭИ всяческой грязью за их "нападки" на Кондратюка, хотя донос в газету на ЦВЭИ написали Кондратюк с Горчаковым, а не наоборот. Конфликт закончился разгромом ЦВЭИ. Все были при деле, короче говоря.
Ни шатко, ни валко, но проект продвигался в направлении разумного и годного к воплощению варианта. В последней фазе своего существования, в 1938 году, железобетонная башня была заменена металлической фермой, ветряное колесо осталось только одно, а диаметр его уменьшился (к вопросу об останках фундамента на Ай-Петри). В том же году Кондартюк с другими авторами подаёт заявки на изобретение "Ветроколесо ветродвигателя, не передающего на вал изгибающих моментов" и "Двухлопастное ветроколесо". Их следует запомнить. К сожалению, в базе патентов мне не удалось найти соответствующих свидетельств. То ли они не были выданы, то ли я плохо искал.
Проект закончился трагически. В феврале 1937 года умер Серго Орджоникидзе. По официальной версии, озвученной тов. Сталиным, сердце не выдержало нагрузки. По другой версии, ему дали возможность самостоятельно уйти с достоинством. Революция пожирает своих детей. Серго не скандалил так, как его старший брат Папулия, расстрелянный чуть раньше, но тоже уже был неуместен. Неуместна была и созданная им "большая семья", членами которой стали Кондратюк сотоварищи. Ветроэнергетику передали в трест Теплоэнергопроект, куда и ушёл Кондратюк. Трест занимался строительством небольших ВЭС, но со временем полностью похерил эту тематику. Зато в Харькове ветроэнергетика существует до сих пор, что-то клепают потихоньку, для сельской местности. О дальнейшей судьбе Кондратюка было сказано в начале...
Осталось сказать пару слов о проф. Ветчинкине, с которым, я надеюсь, мы расстаёмся навсегда. В 1935 году он представляет Ю. В. Кондратюка к званию доктора технических наук по совокупности работ без защиты диссертации, но до смерти Серго Кондартюк не успел защититься, а дальше уже было никак. В 1943 году Ветчинкин получает Сталинскую премию, а на следующий год наконец-то достигает вершины своего учителя Жуковского, занимает кафедру теоретической механики в МВТУ. Становится академиком и заслуженным деятелем. В 1950 году он умирает в возрасте 61 года. Именем Ветчинкина назван кратер на обратной стороне Луны. И у Кондратюка там тоже есть свой, но не за ветроэнергетику.
Комментариев нет:
Отправить комментарий