Механика сплошных вторников: Лихие 90-е

„Die Frage, ob dem menschlichen Denken gegenständliche Wahrheit zukomme – ist keine Frage der Theorie, sondern eine praktische Frage.“
Karl Marx: Thesen über Feuerbach.

Итак, как говорил Карл Маркс: "Практика -- критерий истины". (На самом деле он так никогда не говорил, это его марксисты-ленинцы опошлили, но не важно.) Испытания ветряных турбин мегаваттного класса по программе WEGA II проводились с конца 1992 года до конца 1997-го. Одновременно с экспериментами фирмы-производители приступили к установкам своей продукции на коммерческой основе. Не всегда это были продажи как таковые, поскольку машины были ещё сырые, скорее что-то вроде передачи в лизинг на льготных условиях, но были и продажи. Из обзора Еврокомиссии известна средняя цена таких сделок за 1997 год: 1,3 млн. экю за турбину мощностью 1,5 МВт, или 900 экю/кВт. Впрочем, всё это были единичные продажи, поэтому не следует придавать большого значения этим ценам. Всего же к концу 1997 года турбин продали в штуках:

NEG Micon NM1500 16
Bonus 1000 8
Vestas V63 6
ENERCON E-66 25
NedWind NW50 6
Nordic 1000 1
WEG MS4 1

В лидерах, как видим, "Энеркон", но всё это были установки на домашнем рынке в Германии, по одной-трём штукам на каждой площадке. Только в конце 1997 года в Нижней Саксонии установили сразу восемь турбин. Кроме того, производитель постоянно совершенствовал машину, поэтому запущенная в работу в конце 1995 года первая Е-66 и Е-66, пошедшая в серию на рубеже веков, заметно отличались друг от друга. Конструкция вышла действительно необычная, сравнение вскрыло её неожиданные особенности. Несмотря на отсутствие редуктора, например, привод Е-66 (редуктор с генератором) оказался самым тяжёлым из всех участников программы WEGA. Так что, первые установки Е-66, это была скорее расширенная программа экспериментов, чем действительно коммерческие поставки.

Общая и удельная масса редуктора с генератором.

Занявший второе место NEG Micon получил своё имя только в июле 1997 года, в результате слияния "Нордтанка" с датским же "Миконом" (испытания по программе WEGA проводились с машиной "Нордтанка"). Все из 16 турбин NM1500, за исключением первой экспериментальной, тоже ушли в Германию. В декабре 1997 года 12 из них продали для ветропарка Зуструм-Ренкенберге (Sustrum/Renkenberge). Впоследствии к ним добавили ещё 20 штук и они вполне успешно работают там до сих пор. "Бонус", хотя и выставил к концу 1997 меньше турбин, чем "Нордтанк", серийные продажи начал одновременно с ним в 1998 году. В том же году "Нордтанк - Микон" купил NedWind . Компания "Вестас" заслуживает отдельного рассказа, случай для которого вскоре представится. Об остальных ничего весёлого сказать нельзя.

Вот так, буднично, прозаично и незаметно в 1998 году начались коммерческие продажи ветряных турбин мегаваттного класса. Цель, поставленную ещё в первой половине XX века, ветростроители выполнили незадолго до его конца. В лихие 90-е годы прошлого века в Европе происходило множество бурных событий: образование Евросоюза, объединение двух Германий, распад Югославии и Советского союза. Разумеется, внимание общественности было сосредоточено в первую очередь на них, а не на ветряных мельницах, о которых хотя и писали в газетах, но мало кто про них читал. К тому же, неспециалисты не понимали значения происходящего, дескать, подумаешь, сделали мельницы чуть больше, чем прежде, но они всё равно остались бесполезными игрушками, только стали более шумными и дорогими. Но специалисты-то сумели оценить, что привело к далеко идущим последствиям.

Тем самым, сформировалось два противоположных мнения; одно публичное, основанное на фактах прошедших времён, и ставшее к концу ХХ-века пустым предрассудком и мнение профессионального сообщества, опирающееся на актуальную информацию. Они существовали параллельно и, вообще говоря, не мешали друг другу. Профессионалы развивали ветроэнергетику уже имея уверенность в её экономической обоснованности, излишний шум вокруг отрасли им не требовался, продажи шли без пиара, лишняя конкуренция тоже была не нужна. К концу 1998 года в мире было установлено 9,5 ГВт ветряных мощностей, годовой прирост превысил 33%. В тоже время и противники альтернативной энергетики не сомневались в своей победе и не пинали поверженного -- доля ветра в производстве электроэнергии составляла существенно менее одного процента. Последние ещё вспомнят слова из анекдота "их нужно убивать пока они маленькие", но тогда уже будет поздно.

Здесь следует подвести черту под очередным этапом истории ветроэнергетики. Поскольку явного фаворита в гонке к мегаваттному рубежу не наблюдается, нет и какого-либо решительного технического события с точной датировкой, то будет нелишним, но даже полезным, обратиться к событиям из общественной сферы. В декабре 1997 года был составлен так называемый Киотский протокол к рамочной конвенции ООН об изменении климата. С марта 1998 года начался процесс его подписания странами-участниками. Вот это, пожалуй, будет хорошей вехой. От Чернобыля ~~к Фукусиме~~ до Киото.

Представление о глобальном потеплении родилось в 60-е годы прошлого века стараниями всё того же Римского клуба. Для доказательства наличия потепления (равно как и отсутствия) использовались различные факты разного уровня сомнительности. Наиболее представительным из них являются данные с метеостанций, разбросанных по земному шару. В предыдущем посте указывалось на трудность сопоставления данных хотя и однородных, но полученных из разных источников. К слову сказать, как раз в 1998 году под руководством МЭА проводилась программа испытаний ветряных турбин независимыми лабораториями по одной методике, но разными приборами (Wind Turbine Round Robin Test Program). В общем, примерно тоже самое, что и WEGA. В ходе этого Раунд-Робин теста выяснилось, что обыкновенные анемометры выдают несогласованные показания и требуют приведения к общему эталону. А ведь анемометр, это прибор, измеряющий скорость ветра, один из основных приборов метеостанций. Поверка была проведена, и с двухтысячных годов глобальное потепление замедлилось. Шутка. То есть, оба факта правда, но сведение их вместе -- шутка. К сказанному следует добавить, что весь прирост температуры за сто лет составил менее одного градуса. Поэтому не вызывает особого отторжения мнение некоторых, полагающих, что глобальное потепление есть вопрос веры. Говоря мягче, это вопрос надёжности экспертных оценок. Прояснить его здесь невозможно и не нужно.

Нам важно, что вера в потепление укрепилась к началу 90-х годов, что привело к принятию рамочной конвенции об изменении климата, а следом и к подписанию Киотского протокола к ней, призывающего страны ограничить выброс в атмосферу парниковых газов, в частности, двуокиси углерода, которая образуется при работе тепловых, особенно угольных, электростанций. Тем самым, ветроэнергетика получила ещё один импульс для своего развития, ведь ветряные электростанции СО₂ не выбрасывают. Однако преувеличивать значение Киотского протокола не следует. Как было сказано, и без него годовой прирост ветряных мощностей составил внушительную величину. Тем не менее, некоторое положительное воздействие на общественное мнение он оказывал, по крайней мере, первый десяток лет нового этапа истории ветроэнергетики.

На любительском видео день рождения с тортиком на башне в парке Зуструм-Ренкенберге, которому уже тоже скоро исполнится юбилейные 20 лет.

К оглавлению

Вперёд